Меня немного смущают такие места, на карте - аккуратная кучка кирпично-красных квадратов, окруженных приятной глазу зеленью леса. На месте - неровные ряды ветхих хибар, с покосившимися заборами, с лающими из-за них худыми и грязными собаками, и неизменными местными жителями, чей облик украшает засаленная кепка на коротко стриженной голове и следы вечного похмелья на лице, желтый блеск в глазах. Только по траектории движения бровей могу догадываться какое раздражение вызываю я со своими спутниками, бодро проходя рано утром, мимо этих доживающих свой короткий век людей.
Дорогу спрашивать не хочется, да это и не нужно, два «км», через деревню до ЛЭПа, потом в лес. Свернули раньше. Пройдя небольшой луг, приблизились к первой полосе леса, сразу первое препятствие, небольшая речка, моста нет… но нет, вот он – прогнившие бревна, словно мертвая рыба, в беспорядке лежат на воде. Скинув рюкзак, пробую перебраться на другую сторону, проверяя надежность дороги. Осторожно ступаю, скользкие бревна, уходят в воду, хлюпая под моими ногами, разгоняя волной опавшие листья. Смотрю вверх. Чуть качаются ветви согнувшихся до воды деревьев. Берег, небо, осень и лес.
Наверное, еще с тех незапамятных времен, когда люди ходили в шкурах, и доедали последних мамонтов, лес нас пугает, но не в меньшей степени восхищает, зеленым магнитом притягивая наше нутро. Наша генная память рисует нам картины, как мы тонем в болоте, или рвет нас на части грозный хищник, как заблудившись, мы кричим во все горло, но нас не слышат… На холсте истории человечества эти картины кажутся написанными кровью. Но как можно устоять перед очарованием загадки, тайны, ревниво хранимой лесом от посторонних глаз? Где кроме как здесь, можно заглянуть в ту лесную чащу, которая пребывает в темноте нашего подсознания, терпеливо дожидаясь того часа, когда мы соизволим обратить на неё свое внимание?
Вот и сейчас, сплетение ветвей показывает мне суровое лицо первобытного языческого бога охотников, с кожей из потрескавшейся дубовой коры и достойной уважения моховой бородой, тронутой сединой осени. Этой ночью я его гость, пришедший послушать безмолвные речи.
Иди по лесу - особое дело. Кажется жизнь, словно эта дорога, прозрачна, чиста, глубока.
Вышли к ЛЭПу. Мрачный ржавый скелет, удивительным образом гармонично вливающийся в общую картину леса, своими уродливо-прямыми линиями, как бы дополняет собой нечто неуловимое, на что сама природа только намекнула, но не пожелала создать своими руками, предоставив возможность человеку произвести на свет это диковинный симбиоз.
Тропа ведет меня дальше в глубь леса, ноги привычно меряют землю шагами, на спине удобно устроился рюкзак. Начался дождь, тропинка, по которой мы шли моментально раскисла, за несколько минут став практически не проходимой. По обочине не обойти – Мещера. Кто-то назвал эти места «Русской Амазонкой», за непроходимость и влажность. Здесь действительно, очень густой лес, с множеством упавших деревьев, изрезанный маленькими речками и канавами, переходящими в болота, с черной от торфа водой, заросшие камышом и дикими травами. Приходиться часто останавливаться, менее опытная часть группы с непривычки устала месить грязь, а плохо притянутые рюкзаки начали натирать плечи, и на каждой кочке норовят стукнуть по затылку. Привычная возня коротких, но необходимых привалов.
Остались за спиной гудящие канаты «высоковольтки», лес стал гуще, мрачнее, более влажный, но из-за склонившихся над тропой деревьев тропинка оставалась сухой. Шли быстро, насколько это было возможно с нашим грузом. Порой перебирались через речки по маленьким бревенчатым мостикам, видимо построенных охотниками, в этих богатых дичью лесах. Появились первые озера. Решено было сделать привал и разойтись для поиска подходящего места для ночевки. По общему мнению, лагерь решили ставить на берегу озера. Отсутствие комаров в это время года позволяло такую роскошь. Пока все осматривали берег озера, я, скинув рюкзак, решил прогуляться в сторону, тем более что на карте в выбранном мной направлении было обозначено несколько достаточно крупных озер. Дождь к этому времени уже кончился…
Найдя что-то напоминающее тропинку, я прошагал, точнее продираясь сквозь густые заросли, отмахал около километра, и оказался на берегу другого озера. Определение «озеро», только условно подходит к тому месту, куда я вышел. Черная вода, как застывающий кисель, плотным слоем заливало видимое пространство, отделяя его от тугих деревьев и мертвых стеблей камыша, растущих на кромке воды, в паре десятков метров от берега. Зеркало воды в своей неподвижности казалось покрытой льдом. Эта дивное зрелище тянулось по обе стороны о тропинки, стой лишь разницей, что слева вода делила изгиб пополам, а тропинка уходила по поваленному дереву в густые прибрежные кусты. Посчитав, что бревно наверняка скользкое, а купальный сезон закончился, я пошел направо. На протяжении, полутора километров я наблюдал ту же картину – густые кусты, с облетевшей листвой, и черные от дождя деревья. Слева – стеклянная гладь озера с торчащими из нее корягами, окаймленная лишь унылой стеной камыша вдалеке, простиралась вдаль. Кое-где вода брала верх над упрямыми зарослями, и в образовавшиеся прорехи было видно, что за видимыми мне потоками озерных трав есть точно такие же маленькие озерца, связанные между собой, образовавшие некий лабиринт. В некоторых местах над водой виднелись крючковатые тела деревьев, выдававшие небольшие островки суши среди общего ландшафта. В тот момент я пожалел, что у нас нет лодки, сколько всего интересного может оказаться на этих островах, куда не один десяток лет не забирались люди. Какие бы чудесные видения, в моих медитациях, преподнесли бы мне эти дикие места…
Устав идти и не найдя подходящего места для стоянки (все свободное от деревьев пространство занимали заросли черники и земля была, настолько неровная что поставленная там палатка за ночь бы наполнилась водой), я решил вернуться.
Результаты поиска места для лагеря у остальных участников путешествия были еще менее впечатляющие, чем у меня. Берег озера, который обследовали мои товарищи, не имел подходов к воде, и если кому то захотелось бы набрать воды, то пришлось бы или пробираться через камыши, или преодолеть несколько метров топкой прибрежной грязи. Было решено разбить лагерь недалеко от того озера, где я только что побывал, какая-никакая, но вода была нужна.
Побродив на небольшом удалении от этого места, мы нашли более или менее подходящий участок для стоянки. Не так как хотелось, но на без птичье и… в общем сами можете понять.
Лагерь соорудили быстро, палатки ставить - дело привычное. Яму под костер в здешней земле выкопал бы и ребенок, дрова хотя и сырые, но всё же подошли. Вот и заполыхал костер, начался не хитрый походный быт.
Проведя остаток дня в подготовке к ночному костру, я не заметил, как начало смеркаться.
Закат был в разгаре, а воду принести в лагерь так и не удалось. Запасы воды, которую мы принесли с собой, мужская часть компании пожертвовала в пользу нашей лучшей половины. Сами решили пить воду местного происхождения, разумеется, прокипятив эту бурую жидкость.
Мы находились примерно в ста метрах от берега, и я снова решил прогуляться и заодно набрать воды. Есть у меня такая маленькая слабость - на закате смотреть на воду, пусть даже болотную. Дойдя до озера и набрав воды, я решил немного пройтись по берегу, любуясь тенями, отбрасываемыми камышом на поверхности воды. Пройдя совсем не много, пришла ко мне потребность «почувствовать озеро». Мне показалось, что причудливая игра света в отражении черной воды, помогут в моих практиках в постижении отраженных структур и антимиров, раскроют новые секреты этого направления. Озеро манило своей дикостью и загадочной темнотой. Но стоило лишь слегка прикоснуться к нему, как я почувствовал опасность. Страха не было. Было четкое понимание, что не стоит двигаться, и лучше даже не дышать. Выждав некоторое время, огляделся, ожидая увидеть наклоненное дерево, под которым меня угораздило встать, ну или в самом худшем случае какое то животное, чьи границы я по незнанию нарушил. Нет, в тишине вокруг не было явной угрозы.
Порой у меня получается понять, что именно хочет подсказать мне мое «шестое чувство». К счастью, это бывает не так редко. В этот раз мне хватило еще одной попытки «потрогать» озеро, что бы понять опасность исходит оттуда - из-под самой поверхности черной воды. Не зная, с чем мне пришлось повстречаться, я посчитал, что самое разумное, что я могу сделать - это покинуть берег.
Чем дальше я удалялся от воды, тем меньше чувствовал угрозу для себя, а, пройдя половину пути до лагеря, перестал чувствовать вовсе. В последствие, я размышлял о том, что опасность могла представлять сама вода. Несмотря на то, что даже после кипячения она напоминала по цвету, скорее чай, чем обычную воду, никакого вреда она мне не внушала.
Ночь прошла спокойно, было полнолуние, и стоял густой туман. Завораживало увиденное, когда сквозь кусты и деревья приближалась сплошная стена тумана и, дойдя до нашего лагеря, словно по команде, окутывала его настолько плотно, что зримым оставалось только пространство, освященное костром, а луч сторожевого фонаря, не пробивался дальше нескольких метров. Мир становился другим, сжимался, расползаясь в разные стороны, растекался и плыл. Казалось, что вне круга света, нет ничего кроме тумана, что даже время ушло из этих мест, что мы висим посреди облака на меленьком кусочке земли, сидя вокруг костра. Затем туман уходил, и лес наполнялся привычной темнотой. Так повторялось несколько раз. Интересно было наблюдать то, как лес каждый раз меняется, показывая свои новые грани. Удалившись на достаточное расстояние от лагеря, я приступил к запланированной практике.
Разместившись под деревом, я замер. Мне всегда удобней начинать что-то новое с полной остановки. Затылок наливается приятной тяжестью, и я чувствую на себе дыхание Леса, дышу в унисон с ним, сливаюсь с его силой и вековой мудростью. Погружаюсь в живую сущность великого «Лесного Храма». Тысячи глаз смотрят на меня из каждого листа, из-за каждой моховой кочки, наблюдают из-под корней осин, таятся в тени берёзовых веток, касаются моего тела колючими руками елей и тонкими пальцами увядающей травы. Не в силах удержаться во мне, моё «я» растекается подобно ртути - сотнями блестящих шариков, пытаясь соединить меня с этим огромным, и невыразимо древним существом – «Зверем» живущим в лесу, Зверем, живущим во мне, испокон веков и с самого начала. Он встает за моей спиной, вырастая как диковинный цветок, уходя корнями в мой лес, лес моего подсознания. Как там, - так и здесь, для него нет преград. Есть только безудержная радость быстротечного бытия, поглощая которую он щедро делиться со мной… Лес раскрываясь, словно лавиной накрывает меня валом испепеляющих своей новизной чувств. Приглашая принять истинный образ себя, как хозяина неба и земли, отбросив шелуху прежней оболочки. Он зовет меня, стать частью изначальной, гибкой как лоза, и прочной как сталь, силы. Отдаться диким желаниям, открыть своё сердце диковинными ключом из корней и веток, заветную дверцу в себе и выпустить то, что томилось в темноте все эти годы от самого рождения.
К сожалению, ночь коротка. Мгновения единства со Зверем в ночном лесу еще короче.
Утром, вернувшись к своим спутникам, собрал вместе с ними лагерь, и двинулся в обратный путь. Дорога домой всегда короче. Очарование пройденного пути, тает, расплывается, исчезает, но остается в нашем сердце навсегда. Впереди уже не новые загадки леса, а скучные серые кубики домов, с муравейником обитателей. Это небольшой лесной поход вольется в череду таких же коротких вылазок, и займет там свое законное место, что бы своим маленьким фрагментом дополнить мою мозаику познания этого мира.
Лес и в этот раз принял меня, указав ясный путь, освежил и наполнил меня, постижение следующей тайны своей, отложивши до нового раза.
Фотографии, использованные в качестве иллюстраций в этом рассказе, сделаны мною в разное время.
Alex Peligrim
21 ноября 2006.